Когда благовещенцы бывают в Москве и Санкт-Петербурге, они стремятся «окультуриться» на год вперед. Самые продвинутые стараются посетить не только программные Эрмитаж и Третьяковку, но и галереи современного искусства. «АмурЛента» узнала, где в Благовещенске можно получить инъекцию концептуальности.

«Подвал.04» — культурный центр и объединение молодых художников (на самом деле, разного возраста), на базе которых начали проходить не совсем обычные выставки. По крайней мере для консервативного Благовещенска.

С разношерстной творческой группой удалось встретиться во время выставки «САД», которую они провели в том самом подвале музея, ставшем домом для современного городского искусства и компактным арт-пространством. Спикерами выступили Михаил Шмаков, Анна Максименко, Анастасия Черепанова и Николай Рыбак. Если вы хоть немного следите за культурной жизнью Благовещенска, то уже слышали о них.

Спустились в подвал

— Как вы тут оказались?

Анна Максименко: До этого мы выставлялись в областной библиотеке. Потом директор музея Елена Ивановна Пастухова при встрече предложила подвал. Я рассказала другим художникам, и никто не откликнулся, а Миша чуть позже сказал, что хочет здесь выставиться.

Первым событием стала его персональная выставка Hey You. Нам так это понравилось, что решили делать регулярно. Миша решил, что здесь будет этакий культурный центр. Дальше были «Мода, слава, бессмертие», «Иные формы жизни» и «САД».

— В каком состоянии был подвал к вашему появлению?

Михаил Шмаков: Он был в нормальном состоянии, с ремонтом.

«Был» — смеются остальные.

М.Ш.: Но здесь были белые стены. Когда я делал свою персональную выставку, очень сложно было насытить пространство: пришлось надписи какие-то наклеивать между работами, хотя они сами по себе были яркие. Поэтому, когда мы пришли к дирекции договариваться о большой групповой выставке на два зала, то попросили разрешения и стены покрасить. Не сразу, но нам разрешили.

Это прекрасная альтернатива: наверху в музее можно увидеть что-то традиционное, а здесь — как будто немного запрещенное.

Это не идеальное помещение, конечно. Мы бы хотели стеклянные потолки, например. Но у него есть свои достоинства: оно не маленькое, не тесное, в центре города, в музее. Дирекция музея нам всячески помогает, выделяет аппаратуру и прочее. Нас хотят привлечь и к оформлению экспозиции музея, чтобы было оригинальнее.

Адаптация к среде

— Как о вас отзывается «старая гвардия»?

А.М.: Первую выставку у нас принимали: приходила целая комиссия из сотрудников музея с директором. Они нас не знали, им нужно было убедиться, стоим мы чего-то или нет. Сейчас к нам другое отношение: «Делайте, что хотите. Мы вам доверяем».

М.Ш.: Потом нам предложили сделать выставку на втором этаже для русско-китайского фестиваля культуры — «Сон в красном тереме». Она там до сих пор. О ней очень хорошо отзывались, даже Павел Савинкин.

А.М.: На «Иных формах жизни» ему не понравилось: он, скорее, приверженец классики. А начальник управления культуры Виктория Хопатько ходила и повторяла «Как в «Эрарте»! Как мне здесь нравится! Удивительно: люди не просили у меня денег и сделали что-то хорошее!»

М.Ш.: Наши разногласия со старшим поколением перемежаются милыми беседами об искусстве. На самом деле мы с уважением к нему относимся и вообще такие отношения даже интереснее.

— Где вы получали образование?

А.М.: В нашей гильдии все — профессиональные художники. Коля (Николай Рыбак) во Владивостоке, в Дальневосточной академии искусств учился живописи.

М.Ш.: Он профессиональный живописец, но из чувства протеста занимается графикой. Я окончил АмГУ, факультет прикладных искусств, по специальности «декоративно-прикладное искусство». Аня (Анна Максименко) окончила гуманитарный университет в Хабаровске. Настя (Анастасия Черепанова) училась в академии Штиглица в Санкт-Петербурге и на искусствоведческом факультете Университета культуры и искусства.

Лекции об искусстве по-питерски

— Анастасия, как вы оказались в Благовещенске?

Анастасия Черепанова: Я зашла как-то в «Вконтакте», смотрю — какой-то «Подвал». Думаю, в Сургуте я жила, в Краснодаре жила, на Кавказе жила, что-то мне в Петербурге мне как-то душновато стало… Поеду-ка я, освежу свои корни: у меня тут прабабушка в довоенные времена жила. И я решила отправиться в Амурскую область.

М.Ш.: Потом, когда Настя увидела наши карагачи, она сказала: «О боже, какая красота! Нигде в мире такого нет!»

А.Ч.: Какие карагачи? А, они так называются (смеется). Да, это была моя первая влюбленность. Сейчас они заросли, жалко, их не видно. Мне они нравятся осенью.

— Ваши лекции об искусстве — это часть предложения расширить культурную программу «Подвала.04»?

А.Ч.: Честно говоря, я считаю, что это минимальная программа, ее нужно расширять и в другие области. Мы решили охватить XX век, но начали с конца XIX. Каждую лекцию мы берем какую-то отдельную тему, не выходим за ее рамки и стараемся интересно, популярно вовлечь людей, которые далеки от искусства. Пока работаем в таком формате.

— Вы профессиональный искусствовед?

А.Ч.: Профессиональный искусствовед занимается практикой, зарабатывает на этом деньги. А я теоретик, но могу работать с материалом. Хотя я теперь веду лекции в Благовещенске и уже могу считаться профессионалом! (смеется). А в Петербурге конкуренция большая.

Больше не нужно пробиваться в университеты или на телевидение. Любой блогер сейчас может читать лекции по истории искусств.

— На западе изучение искусства давно превратилось в тренд.

А.Ч.: Это сейчас мейнстрим. Конечно, города, которые не являются мегаполисами, не могут конкурировать по насыщенности культурной жизни с Москвой и Санкт-Петербургом. Но в каждом городе с историей есть, что изучать. Популярность искусства связана с распространением интернета.

Дорогу молодым

— Кто у вас самый молодой художник?

М.Ш.: Молодежь — наше главное достижение. Поколение 16-летних, как я их называю. Правда, самый младший наш участник — вундеркинд 14-летний Артур Каланин, у которого мама — художница. Работу, которую мы выставляли, он сделал в 12 лет. Сейчас живет в Москве, выиграл кучу конкурсов среди школьников, умеет достаточно реалистично рисовать, но уже работает над своим стилем.

А.М.: Инсталляцию о Мао Цзедуне для «Иных форм жизни» сделал мальчик-школьник, который себя называет «марксист-ленинист-маоист». Представляете? Он ходит со значком Мао Цзедуна и в кепке, сам все лозунги придумал для инсталляции. Пишет стихи, очень начитанный и часто сидит в библиотеке. Часами может рассказывать о своей идеологии. Еще есть такой школьник Саша Солодовник, тоже уже не может без нас.

— Поколение индиго?

М.Ш.: Я думаю, что случился какой-то пассионарный скачок: именно поколение 16-летних, которое родилось в начале нового тысячелетия, по своим качествам совсем другое. Они с информацией обращаются по-другому. Для них все новшества естественны. Им не навязаны стереотипы, они видят современно. Те, кто старше, делают более робкие работы. Яркий пример — Настя Алексеева, человек, на которого мы сделали ставку. Мы хотим сделать выставку с рабочим названием «Искусство важнее школы», представить это поколение.

— Настя, вы школьница?

Настя Алексеева: Я окончила девятый класс и покинула это прекрасное заведение. Сегодня у меня был второй день испытаний в педагогический колледж.

М.Ш.: Настя приняла участие в «Саде». Я подумал, что она умная, способна думать не только о себе, имеет организаторские способности, может без комплексов договориться с людьми и выступить в роли куратора выставки 16-летних.

— Это революционно для Благовещенска. Такая выставка точно состоится?

М.Ш.: К весне мы постараемся успеть.

— А как у вас со студентами?

М.Ш.: Для первой выставки мы пытались как-то студентов раскрутить, но они очень аморфные и занятые. Мы нашли через знакомых фотографа Татьяну Старостину, и она прислала нам потрясающее портфолио. Там — осознанность, собственные критерии, цели. Она каждые выходные идет снимать, отбирает только ценные кадры. Вообще русская фотография сейчас не в очень хорошем состоянии. Листаешь новостную ленту — сразу видишь русского фотографа. Элемент попсы, фальшивости.

А.М.: Студенческое сообщество вообще очень вялое. На наши лекции ходят всего один-два человека. Я столько раз оставляла объявления об участии в выставках, но они что-то делают, только когда преподаватели предлагают развить какую-то тему и представить работы на выставку. Очень загружены учебой.

О ценителях искусства

— Какая публика у вас обычно?

«Замечательная!» — все смеются.

М.Ш.: Самые интересующиеся — школьники и женщины за тридцать, которые в таком возрасте обращаются к духовному развитию, ходят на мастер-классы и выставки. Мужчин на таких культурных мероприятиях гораздо меньше. Пожилые люди бывают.

Всегда будут люди, которые придут и им ничего не понравится. Или даже взбесит. Но это нормально — искусство должно вызывать эмоции.

А.Ч.: На самом деле мы не очень хотим комментариев в духе «прикольно» и «красивенько».

— Какие предпочтения у посетителей?

М.Ш.: Когда я дежурил тут экскурсоводом, то отметил, что людей постарше привлекает живопись, более классическая подача. Другие объекты для них уже не являются искусством. Молодежь, наоборот, тянется к авангарду.

— Консервативные у нас люди?

М.Ш.: На первой выставке посетительница устроила скандал из-за одной работы, и дирекция музея сняла ее от греха подальше, хотя у нас было возрастное ограничение 18+. Не то чтобы это была разнузданная работа.

А.М.: Мы ее убрали, а потом опять использовали в другом специальном мероприятии с фотографами (это, кстати, было очень интересно, и мы скоро будем повторять фотопространство). Но опять прибежали музейные работники и потребовали снять. Вот так выходит, что вроде нет цензуры и при этом она есть.

— А что там было?

А.М.: Член там был. Большой.

М.Ш.: Эрегированный.

А.М.: Его было не очень видно.

М.Ш.: Пока один проницательный человек его не разглядел, никто не замечал. И сотрудники музея пришли в ужас — «Уберите быстрее!».

Смеются.

Город с богатой культурной жизнью

— Что еще можно увидеть в «Подвал.04»?

М.Ш.: У нас проходили три раза поэтические вечера, четыре раза были кинопросмотры с бурными обсуждениями. На первый пришло девять человек, сейчас приходит около двадцати. Хотим еще концерты проводить.

— Когда вы делали промо к «Иным формам жизни», по улицам ходил Носорог. Кто выступал в его роли?

А.М.: Мы и наша молодежь. Установили дежурство. Настя была самой первой, даже при том, что она миниатюрная, а носорожья голова — большая и тяжелая. Ходили на рынок, площадь, набережную, заглядывали в кафе. Людям было очень интересно, и они бежали за нами, чтобы сфотографироваться.

М.Ш.: В результате на открытие выставки пришло человек двести. Второй зал был полным, там было не протолкнуться.

— Какие плюсы у Благовещенска для развития искусства?

А.М: Не зарабатываем тут на искусстве — это минус. А в остальном — сплошные плюсы. Тут постоянно что-то происходит, культурная жизнь идет. Параллельно кто-то еще делает выставки. Жизнь кипит на самом деле.

М.Ш.: Наш питерский знакомый Андрей Петров приезжал недавно и сказал, что у нас тут «движуха покруче, чем в Питере». Дедушка благовещенского панк-рока Боб Еремин отметил, что в Благовещенске много странных людей: из-за того, что культурная жизнь у нас неструктурирована, люди вырастают причудливыми как деревья, лишенные света и воды. И это хорошо для искусства. У нас много сумасшедших в хорошем смысле слова. В других городах развитие более предсказуемо, а тут очень интересная эволюция, что уже сложно в современном мире. Можно делать ставку на культурную идентичность города.

Планов очень много. Мы стараемся заполнить пространство, которое нам выделили. Кажется, попали на какую-то правильную волну, потому что пока все из задуманного у нас получается!

P.S. Сегодня в 18:00 в арт-пространстве «Подвал.04» открывается новая выставка «Город. Объект. Метафора». Зрителям предложат войти в диалог с городом посредством разных форм искусства. В экспозицию вошли арт-объекты, граффити, скульптуры, медиа-инсталляции и перфомансы.

Фото: Дмитрий Тупиков, vk.com